Несколько лет назад мы выпустили серию интервью «HeadMade by SHL», где коллеги делились рассказами о себе и своей работе в компании. Мы сохранили эти интервью как часть нашей истории. Предлагаем вашему вниманию интервью со специалистом по маркетинговой поддержке продаж Людмилой Гюльбяковой.
«Я пошла учиться в Университет печати по очень большой любви: хотела стать редактором детских книг. Несколько лет я училась с твердым ощущением, что буду работать в детском издательстве, но примерно на 4-м курсе вдруг поняла, что я этим заниматься не буду. Наверное, это было самым большим разочарованием в моей жизни, потому что, когда ты идешь к своей мечте, а потом понимаешь, что она тебе больше не нужна, это заставляет всерьез переосмыслить свою жизнь: насколько ты готов положить жизнь ради мечты, которая уже не твоя мечта? Просто ради упрямства? Или все-таки ты хочешь рассматривать другие возможности?
Мне хотелось общаться, путешествовать, а редактура предполагает, что ты сидишь с текстами очень долго, кварталами, над одной книгой, общаясь с небольшим количеством людей. Я понимала, что этот мир не для меня. В то время в университете меня привлек курс книжного маркетинга. До того реклама, продвижение казались чем-то агрессивным, тем, что ты навязываешь людям. В моде были активные продажи, где ты должен реализовать товар или услугу независимо от результата и потребностей покупателя. Но, обучаясь книжному маркетингу, я поняла, что реклама может быть процессом, приятным и полезным как для продавца, так и для покупателя (как нативная реклама, которая набрала популярность чуть позже). На тот момент я подрабатывала в школе иностранных языков, мы с коллегами, открывая новый филиал, занимались его продвижением: общались с клиентами, придумывали рекламные акции и т.д. Все это было очень-очень интересно для меня.
А потом, когда я начала думать о первой серьезной работе, меня нашли SHL. На тот момент они искали координатора отдела продаж, хотели внедрять CRM-систему. Я как раз имела такой опыт. Мы пособеседовались, мне понравились люди, которых я увидела, и я поняла, что хочу работать в SHL. Сначала объективная оценка была чем-то недоступным и необычным, но на семинарах SHL для меня открылся совершенно другой мир, в том числе мир корпоративный, B to B».
«Несмотря на то, что изначально я пришла для поддержки отдела продаж, мне приходилось бывать в каждом отделе компании и выяснять, чем они занимаются, что самое сложное в их работе, что неэффективно. И в действительности я сидела полдня в бухгалтерии, потом шла в продажи, потом общалась с маркетингом и т.д. В этот момент созрела необходимость создания отдельной должности в компании.
Мы долго обсуждали с руководством, чего именно не хватает компании, и чем я хочу заниматься, и через какое-то время я стала специалистом по маркетинговой поддержке продаж (английский вариант — sales enablement lead). На деле это как раз то самое объединение sales и marketing, которое не во всех компаниях существует. Мне важно оставаться в отделе продаж, чтобы понимать, что делают люди, которые общаются с заказчиками. Их успешные кейсы и трудности, которые сообщаются мне каждый день, — это то, что нужно для работы в отделе маркетинга и для комплексного решения задач».
«Мне нравится один из наших старых слоганов: „Правильные люди на правильных местах“. Меня всегда смущало несовершенство этого мира: вот есть идеальный работодатель, есть идеальный сотрудник, но они никак не встретятся. Это такая завязка для сюжета книги или фильма.
И оценка — это то, что позволяет встретиться этим „душам“. Это первый момент.
Второй момент, который необходим уже после привлечения кандидата, — это как оставить на конкретном рабочем месте человека, который подойдет идеально. И если у тебя есть гипотеза на этот счет, то с помощью объективной оценки ее можно подтвердить или опровергнуть. Потому что оценка — это факты, аргументы, четкость, это то, что можно в дальнейшем проверить. Именно объективность, аргументированность меня интересует и привлекает в нашей области».
«Наши клиенты умеют собирать данные и умеют с ними обращаться, но они устали от того, что не могут их применить — все эти данные очень разрозненны. И то, что их волнует в первую очередь — это возможность собрать данные и структурно ими оперировать. Эта потребность светится у всех в глазах.
А вторая проблема, мучающая многих HR, — вовлеченность сотрудников. Человека можно научить, можно перевести на другую должность и так далее. Но сложнее всего его вовлечь — понять, почему именно здесь у него горят глаза, а здесь не горят. И мне кажется, этот вопрос тревожит не только работодателей, но и сотрудников: даже если тебе дали повышение, но ты все равно не чувствуешь счастья, непонятно, что делать, кроме как обращаться к карьерным консультантам, проходить профориентацию. Людям важно, чтобы, помимо пользы, которую они приносят, и денег, которые получают, этот труд еще давал ощущение радости, и чтобы дальше было так же здорово, как и в самом начале, когда ты только пришел в компанию».
«За последние два года набор моих приоритетов полностью обновился. Сейчас я точно понимаю, чего я хочу и что готова отдать, чтобы это получить. Я очень редко стала говорить, что я чего-то не знаю: я понимаю, что мозг у меня в любом случае обдумывает ситуацию. И либо я пытаюсь найти ответ на этот вопрос, либо понимаю, почему именно эта проблема на данный момент не моя (например, сейчас у меня есть более приоритетная задача, которую нужно закрыть), и мне не стоит тревожиться, если я что-то об этом не знаю. То есть тревога ушла, но повысилось любопытство. Я стала более открыта к тому, что происходит. И реакция теперь не такая „Ой, как же так, мир идет дальше, мир такой большой, не знаю, как быть?“, а, скорее, „О! Вот это интересно, можно это как-то потрогать, пощупать, попробовать на зуб“.
В общем, сильно изменилось распределение времени, появились четкие приоритеты и честные ответы на честные вопросы. И мне кажется, это повлияло на всю жизнь, потому что то, как ты распределяешь время на работе, в конечном итоге влияет и на время после нее — на общение с семьей, с друзьями. Я во многом определяю себя через работу, и поэтому работа — это по большей части я и есть. И все изменения, которые со мной происходили из-за работы, повлияли и на мою личность в целом».
«Первая вещь, которую я ценю в людях, — это честность, способность сказать правду и не уклоняться там, где другие промолчат. Главное, чтобы человек не врал и не изворачивался.
А в коллегах я ценю лояльность, способность понять. У всех у нас бывают разные ситуации, и не всегда ты можешь вести себя на сто процентов правильно. Я ценю поддержку и устойчивость в решении вопросов, умение не разворачиваться в разные стороны, как флюгер. Иногда, когда я не могу найти ресурс в себе, я смотрю на людей, которые не прогнулись, поддержали, несмотря на то, что им было сложно это сделать, и это меня очень сильно вдохновляет и подталкивает в следующий раз поступить таким же образом».
«Вся моя работа — нестандартная ситуация. Мне кажется, за все время, что я работала, у меня не было шаблонов, которым я могла следовать, и практически все шишки, которые я набивала, — мои собственные. О чем-то я сожалею, о чем-то думаю с гордостью.
Одна из самых нестандартных ситуаций была год назад, когда мы переезжали и работали на два офиса. Для меня это было большим радостным стрессом, и я думаю, это нас всех сильно встряхнуло, показало, кто мы есть на самом деле. Кто готов помочь в любой ситуации, кто хочет чего-то большего от коллег, какие-то потребности вскрылись в людях. Это такие „утрясочные“ вещи, я очень люблю нестандартные точки соприкосновения с коллегами, которые в конечном итоге позволяют понять, как изменить подход к человеку, в том числе и в работе».
«Ничто меня так не мотивирует, как поддержка. Когда я выполнила какую-то задачу, мне недостаточно осознать это — нужно поделиться результатом, обменяться мнением, и положительная обратная связь — это мое топливо, это то, что очень сильно мотивирует на дальнейшие действия.
Случаются и периоды выгорания, но не могу сказать, что это продолжается долго. Я в принципе не могу долго находиться в каком-то одном эмоциональном состоянии. И я считаю, что первое, что ты должен сделать, — это, конечно, окружить себя единомышленниками или стать единомышленником какого-то человека, стать самому окружением. Это такая ресурсная система, она как водохранилище: ты поддерживаешь единомышленников, когда им сложно, они поддерживают, когда тебе сложно. Выгорание — это ведь отсутствие каких-либо ресурсов. Получается, что в этот момент нужно просто, лежа на спине, проплыть по течению и набраться сил. И этими силами как раз выступают люди, которые постоянно тебя поддерживают».
Найти то, что тебя вдохновляет, то, к чему у тебя есть талант, и развивать это, следовать этому.
Люди, которые помогают другим людям. Когда я понимаю, что есть человек, который изо дня в день делает что-то и мечтает о чем-то глобальном, это меня очень сильно поддерживает. Прочитав чью-то историю, я могу подбодриться, перестать унывать и идти дальше. Потому что понимаю, что есть люди, которые просто гиганты.
Музыка. Живопись вообще не мое. Музыка — все.
Бумажные.
Впечатления, помноженные на практичность. Не смогу выбрать что-то одно, потому что это моя опора по жизни.
Человек. Но, если честно, я слишком развожу эти понятия, чтобы их сравнивать. Искусственный интеллект — это одно, а человек — другое.
Я, пожалуй, выбрала бы Дэвида Боуи. Он немножко не дожил, чтобы я смогла увидеть его вживую. И я считаю, что он вовсе даже не умер, а просто улетел к звездам. Это человек, с которым мне было бы очень интересно, и я бы попросила его просто что-нибудь рассказать — на его выбор.
Оставьте свои контактные данные и наш специалист свяжется с вами в ближайшее время.